– А как мы узнаем, что он говорит правду?

– А кто мешает нам проверить его слова? – пожал плечами полковник. – Лейтенант, пригласите и начальника Безопасности. Пусть присутствует. Это его дело. Ждем, господа. Как только придет майор Серт – так и начнем.

Глава семнадцатая

Вереница из трех повозок торжественно катилась по улице, распугивая грохотом окованных железом колес случайных прохожих, не успевших спрятаться от полуденного солнца под крышей каменных домов. Впереди ехали Нед и двое стражников Безопасности во главе с довольно-таки сердитым майором Сертом, в голове которого проносились мысли о том, как бы хорошо было выпороть этого демонова сержанта, а еще лучше – повесить гада, заставившего его в такую жару тащиться неизвестно куда, неизвестно зачем! Вот не терпелось негодяю засунуть свой демонов отросток не в обычную, положенную солдату шлюху, а в дочь именитого гражданина города! Да ко всему прочему гражданина, женатого на бабе вредной и имеющей высокопоставленные связи в столице!

Нед отключил мысленное восприятие – слушать эти злобные мысли было довольно тяжко. Тем более что мечты майора покарать нечестивца могли скоро и сбыться.

Ненадолго Нед задумался: а что, если его и правда приговорят к наказанию или даже к смерти? Будет ли он покорно ждать, когда это произойдет? И решил – нет. Больше никто и никогда не будет над ним измываться. Хватит. Досыта наелся такого «удовольствия».

На второй повозке ехали бургомистр и родители Санды. Они были молчаливы и мрачны, как на похоронах. После того как Нед рассказал им правду, мать Санды долго кричала, сообщив, что Нед мерзкий негодяй, враль и подлец и что их благовоспитанная дочь не могла так поступить. И что они разоблачат его ложь, когда поедут к нему в дом, где подонок удерживает несчастную девочку.

Полковник, обрадованный тем, что может спихнуть с себя разбирательство по этому вопросу, тут же уцепился за ее слова, и через двадцать минут вся толпа уже мчалась по улицам города.

На третьей повозке ехали стражники из городской службы порядка, на вид унылые типы с острыми, все подмечающими глазами.

Поездка к дому Задары на повозках не заняла много времени. Пятнадцать минут – и они у дома. Их как будто ожидали – калитка распахнулась, и в ней показалась Задара, грозно поглядывающая на подъехавших с высоты своего небольшого роста так, что казалось – она подросла не менее чем на четыре пяди.

– Это что за процессия?! – спросила она грозно звонким металлическим командным голосом. – Потрудитесь объяснить, что вам нужно у моего дома!

– Вот! Она скрывает преступления своего постояльца! – немедленно завопила мать Санды, бросившись к калитке и попытавшись плечом отодвинуть старушку, вставшую, как железный столб, на ее пути.

– Назад! Это частное жилище! И пока я вас сама не пущу, вы не имеете права войти! Я буду защищаться! Асана!

Задара отступила в сторону, и ее место заняла темнокожая женщина, возвышающаяся, как башня, над головой своей хозяйки. В руках у нее был здоровенный боевой топор, а на голове старинный рогатый шлем, принадлежавший какому-то здоровяку, похоже, мужу хозяйки, и отнятый у северных пиратов. Он был начищен до блеска – видать, отдраили песочком, и все это – шлем, топор, и руки кухарки, толщиной с ногу обычного человека, – говорило о том, что супостатам сейчас придется очень плохо.

А еще – из-за плеча чернокожей стенобитной машины выглядывала худая жилистая женщина лет пятидесяти, держащая в руках заряженный армейский арбалет. Она зло щурилась поверх арбалетного ложа, и стальной болт был направлен в грудь побледневшему майору Серту.

В руках Задары откуда-то появился небольшой кинжал, и то, как она его держала, указывало на умение хозяйки управляться с острым клинком. Все-таки быть замужем за отчаянным воякой и хоть немного не научиться боевым искусствам – это исключено.

Последовали томительные секунды тишины, прерываемые лишь хриплым дыханием сторон, затем Нед, криво усмехнувшись, откашлялся и сказал:

– Тетушка Задара, это я.

– Ты? А я тебя и не заметила! – безмятежно сказала женщина, хитро блестя глазами старой лисы. – А чего тут эти люди делают? Ты их пригласил? Я-то было подумала – нападение на мой дом.

– С чего ты подумала, старая дура? – зло крикнул один из городских стражников и тут же зажал нос, из которого брызнули струйки крови. Задара без замаха ловко врезала ему в физиономию левой рукой, сжав пальцы в кулачок, оказавшийся поистине стальным.

– Я, может, и старая, но не дура! – холодно сказала она. – А на ваше поведение я подам жалобу бургомистру!

– Тут я… – скучно сказал бургомистр, выступая вперед. – Простите, госпожа Задара, этого идиота. Произошло недоразумение.

– И вы тут, господин бургомистр?! – с выражением безмерного удивления спросила женщина. – А что вообще-то происходит? Почему эта группа людей пытается ворваться в мой дом, а бургомистр не только не пресекает это деяние, но и находится в составе преступников?!

– У нас есть сведения, что в вашем доме находится похищенная дочь этих вот господ, – бургомистр показал на пару, отошедшую на всякий случай в сторону и с опаской поглядывающую на топор в руках чернокожей воительницы. – Скажите, это правда, что на территории вашего поместья находится некая Санда, которую этот вот молодой человек похитил и удерживает в неволе?

– Санда есть. Но никто никого не похищал. Со вчерашнего дня эта приятная молодая особа, невеста молодого человека, моего постояльца, живет в его доме, занимается его хозяйством, а утром подала заявку в храм Селеры на совершение брачного ритуала. Ритуал назначен на послезавтра, если молодой человек согласится на брак. А насколько я понимаю – он согласится. Правда, Нед?

– Правда, – слегка уныло сказал Нед и легонько вздохнул: – Чистая правда.

– Так в чем тогда дело, господа? Вы слышали, что он сказал? – снова недоуменно спросила Задара. – Или вы все-таки настаиваете на том, чтобы ворваться в мой дом?

– Слышали мы! – воинственно заявила мать Санды. – Только все это ложь и чепуха! Пока я не услышу, что скажет по этому поводу моя дочь, я вам не поверю! Все вы тут преступники и лжецы! Разбойники!

– Что-о?! Как ты смеешь говорить мне такие слова?! – Задара вышла из калитки, демонстративно поигрывая кинжалом, и женщина завизжала, прячась за спину мужа:

– Уберите ее! Эта старуха сумасшедшая! Бургомистр, чего вы стоите и ничего не делаете?! Пусть ее свяжут, она обезумела!

– Я сейчас тебе уши обрежу, глупая тварь! – холодно сказала Задара, медленно продвигаясь в направлении супостатки. – Чтобы поумнела и не болтала своим длинным языком!

– Тихо! Все успокоились! – скомандовал мрачный бургомистр. – Если все обстоит так, как сказала госпожа Задара, то дело полностью меняется. Молчать, я сказал! Вы и так втравили меня в историю! Надо было лучше следить за своей дочерью, чтобы не бегала по сержантам!

– Да как вы смеете?! – начала госпожа Нитуль, но бургомистр прервал ее:

– Смею! Госпожа Задара известный, почетный житель… вернее, жительница города, ее муж был полковником, известным человеком… со связями в столице. И она тоже не последний человек в королевстве! Выдвигая беспочвенные обвинения, вы рискуете получить обратный эффект – если она подаст жалобу на клевету, вы будете оштрафованы на сто золотых, а еще – отсидите неделю в городской тюрьме! Ясно? Вот так. Госпожа Задара, вы не могли бы нас провести к невесте этого молодого человека, чтобы поставить точку в этой странной и глупой истории? Прошу вас.

– Ну… раз вы просите… только для вас, – ворчливо бросила Задара, направляясь к открытой калитке, где так и стояли защитницы бастиона. – Девочки, пропустите их. Я бы не хотела, господа, чтобы беспокоили моих постояльцев. Они для меня как родные дети. Но раз господин бургомистр просит – ему я не могу отказать. Пойдемте!

Женщины опустили оружие и разошлись в стороны. Нед с трудом сдерживал смех и даже кусал губы, чтобы не рассмеяться, – кухарка и прислуга Задары выглядели столь же грозно, как и потешно со своим оружием. Однако отметил для себя то, что обе обращались с оружием вполне уверенно, как старые вояки. Да и Задара не выглядела беспомощной старушкой. Кстати сказать, кинжал так же мгновенно исчез, как и появился, – куда-то в потайное место, не видное снаружи. Вдова полковника умела постоять за себя, это точно.