– Ничего, ничего, присаживайся – для тебя скидка! Раз ты такой молодец, вояка! Вот сюда, сюда, давай свой серебреник… ага, молодец. Присаживайся и расслабься. Чего ты все в окно смотришь? – Ситара повернулась и поглядела туда, где под окном стояли унылые армейские лошади. – А! Ты охраняешь повозку! Да не бойся, ни один в здравом уме не тиснет эту дурацкую лекарскую повозку – ее все знают. Небось опять Жересар парней с дурной болезнью припер – как увольнительная, так сразу человек двадцать на следующий день сюда тащат. Привезли болезнь откуда-то с южного континента, так она здесь так прижилась – стоит только парнишке макнуть свое хозяйство, через пять часов уже в сортир сходить не может! Говорят, организмы у нас, замарцев, такие восприимчивые. Чернокожие так сильно не болеют, им плевать на эту пакость. Учти – не лазь на кого ни попадя, хотя бы принюхивайся. Если воняет – беги от нее как от огня! «Чего я ему все это рассказываю? Парнишке небось и жить-то осталось от силы полгода, а то и меньше – лазь на кого хочешь, мальчик мой, пробуй что хочешь – жизнь твоя так коротка, что можешь и не успеть. Не слушай старую дуру…»

– Ну что же, давай руку. Услуга оплачена, получи.

От женщины пахло потом, какими-то благовониями и дешевой пудрой, которой она подмазала свисающие брылами щеки. Она слегка задыхалась, как все толстые люди, но глаза ее смотрели молодо и весело.

Нед вначале пожалел, что сюда зашел. Нет, не потому, что пришлось отдать серебреник – деньги у него были, и достаточно много по меркам солдат, но не хотелось чувствовать себя дураком, обманутым на деньги. Но когда послушал мысли Ситары, ему стало не жалко этого серебреника. Она была хорошей женщиной. А еще – искренне заботилась о нем и переживала за него. А так мало в этом мире людей, которые переживают за него, и среди них нет ни одной женщины. Ему так всегда хотелось, чтобы у него была мать…

Нед протянул руку, Ситара взяла ее своими на вид пухлыми руками, оказавшимися неожиданно сильными и жесткими, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Некоторое время ничего не происходило, затем она нараспев стала говорить:

– Вижу, как ты стоишь на поле боя, красивый, могучий и воинственный, и враги падают вокруг тебя-а-а-а…

Вдруг она замолчала, дернулась и так вцепилась в руку Неда, что у того заломило ладонь, потом выдохнула, открыла глаза и напряженным голосом сказала:

– Вас двое. Он – страшен. Черен, как смерть! Бойся его! Он попытается завладеть твоей душой, уничтожить тебя! Не поддавайся! Думай своей головой! Чувствуй сердцем! Тебя ждут испытания, кровь, огонь, потери и обретения… и великое будущее. Если ты выживешь. Бойся! Бойся его!

Ситара затряслась, потом застыла, отбросила руку Неда и с минуту сидела молча, как будто потеряла дар речи. Нед попробовал прощупать ее мысли – их не было. Женщина как будто умерла или заснула глубоким сном. Потом подняла глаза и продолжила:

– Тебя ждет путешествие за море. Не трогай кинжала!

– Какого кинжала? – не выдержал Нед. Ситара вздрогнула и вытаращилась на него, как будто видела впервые:

– Какого еще кинжала?

– Ну, ты сказала – не трогай кинжала. Какого кинжала?

– Я не знаю, – растерялась предсказательница, – меня озарило. Честно сказать – это бывает все реже и реже. Последний раз – полгода назад, когда я предсказала городскому казначею, что его жена изменит с конюхом. Он не дал мне денег за предсказание и еще обругал – мол, такая славная девушка, как его Юста, не может изменить! А когда так случилось и все раскрылось – обвинил меня, что это я ее заколдовала! Неблагодарная тварь! А ты что услышал?

– Ну… про кинжал какой-то, про поездку за море. Что бы это значило?

– А я откуда знаю? – виновато развела руками Ситара. – Твое предсказание, тебе и понимать. Тут вот какая вещь, сынок… большинство предсказаний таковы, что, пока событие не произойдет, ты не узнаешь, как его предотвратить. Мне кажется, что боги нарочно так делают, чтобы люди не могли изменить предначертанную им судьбу. Что будет, если все узнают, что им нужно делать, а что нет? Ведь тогда они смогут избежать того, что готовит бог. А это неправильно.

– С чьей стороны – неправильно? – неожиданно для себя спросил Нед.

– Хм-м, верно… ну да, с точки зрения богов – неправильно. А со стороны людей – все правильно. Ты умный мальчик.

– Так если все равно все предсказания неверные, туманные и годятся лишь для болтовни – так зачем гадать?

– А вот тут вопрос интересный! – оживилась Ситара. – Не все предсказания туманны. Иногда бывает так, что предсказание идет заранее, задолго до события, и становится ясно, что делать. Почему так происходит? Говорят – боги попускают. Дают избранному понять, что заключено в предсказании. А в остальном, конечно, пустой треп и болтовня под магический антураж. Вот как у меня, – усмехнулась женщина, – но я твой серебреник отработала сполна. Ты получил предсказание. И тебе пора – гляжу, там твои товарищи с помятыми рожами вываливаются из ворот. Беги, сынок! И удачи тебе! Уцелей!

– Спасибо, тетушка Ситара, – усмехнулся Нед и добавил: – Уверен, в молодости вы были замечательной красоткой. Жаль, что я поздно родился.

– Ха-ха-ха… уморил! Молодец! Настоящий мужчина! Или сюда, я тебя обойму – м-м-ма! Сотри поцелуй, а то подумают чего… да и пусть подумают – у вас, пацанов, это считается за доблесть – соблазнить красотку. Можешь напридумать чего-нибудь. Ладно, дай я вытру. Ну какой ты душка… покраснел от поцелуя в щечку. Вот так, теперь чистенький! Беги, сынок!

Ситара проводила парнишку увлажнившимся взглядом, вздохнула и, стерев непрошеную слезу, принялась собираться на рынок. Нужно было по дороге зайти к племяннице, забрать у нее перелицованное платье – та промышляла пошивом. Потом уже на базар – раздавать долги. Сегодня получился неплохой день.

– Ты где бродишь? – Ойдар был благостен и доволен, как кот. – Вышли, а тебя нет! Все, закончилась беда! Мы здоровы и веселы!

– Вижу, – хмыкнул Нед. – Стоило бы оставить вас в болезном состоянии на недельку. Для памяти, так сказать. Чтобы думали наперед!

– Ну что ты, как старый дед? Думали, думали! Думаю! Арнот, ты думаешь? Вот видишь – и он думает. Где тут поблизости лавка… купить бы мазиса, а?

– Опять? Мало тебе было нажраться, ты еще хочешь и обкуриться? Сиди тут и никуда не лезь, – нахмурился Нед, – проблем только не хватало! Лучше расскажи, как там было. Что за маги, чего делали…

– Маги? Маги как маги… ты что, магов не видал? Обычные на вид люди. Приличный такой дядька в мантии, начал руками водить и чего-то бормотать, а перед этим дал выпить какой-то гадости. Кстати, очень горькой. Как побормотал – меня будто огнем обожгло! Я аж ойкнул. А он вроде тебя: «Терпи, не надо было лезть куда ни попадя!» Ну вот и все – «Следующий!»

– У меня то же самое, – встрял Арнот, приглаживая торчащие вихры. – И знаешь, у нас еще и похмелье прошло. Так хорошо стало… Больше не буду так нажираться. Фу, гадко даже вспомнить! Все-таки куда ты ходил?

– О будущем спрашивал. Видишь тут тетку на перекрестке – она предсказательница. За серебреник рассказала мне будущее.

– И что сказала? – Глаза друзей заблестели от любопытства. – Ну, не потаи, расскажи!

– Ничего. Ну чего вы рожи скорчили? Ничего не рассказала, несла какой-то бред – то не бери, это не хватай, и все. Сказала – скоро отправлюсь за море.

– Тю-ю-ю… да это любой болван знает! – разочарованно протянул Ойдар. – На то и морская пехота, чтобы отправляться за море! Аферистка хренова! Плакал твой серебреник!

– Плакал, – легко согласился Нед. – Ну и пусть. Мне было интересно, а ей помог.

– Добряк он у нас, – хмыкнул друг, – и не подумаешь, что это он не так давно человеку оторвал башку! Кстати, ты так и не сказал – зачем ты это сделал? Все за спиной судачат, не могут понять. Зачем вдруг такое зверство? Ну зашиб бы его, и все, правда, Арнот?

– Правда. Даже смотреть было страшно. Ты был такой холодный, а глаза – как будто две черные дыры в Преисподнюю! Точно, точно! Даже белков не было видно – черные дыры, и все! Я близко сидел, все видел, так на меня кровь из перерубленной шеи попала – меня чуть не вырвало! Ты – был не ты. Мне неделю сны плохие снились – вроде как ты встал с кровати, идешь по темной казарме и отрываешь головы у парней. А потом возвращаешься и говоришь: «Ты все видел! Теперь ты должен умереть!»